Если бы на IV Международном фестивале МакДонаха присуждали приз зрительских симпатий, то одним из главных кандидатов на победу стал, бы, несомненно, Хакасский национальный драматический театр им. А. М. Топалова (г. Абакан) со спектаклем «Калека с острова Инишмаан». И хотя отзывы профессиональных критиков были не столь единодушны, жюри фестиваля высоко оценило художественные достоинства спектакля и присудило ему Специальный приз жюри.
Режиссер Сергей Потапов создал очень необычный спектакль — жизнь ирландского острова Инишмаан и его жителей наполнена национальными хакасскими мотивами. Этот необычный прием оказался очень удачным, и в итоге сюжет приобрел некие космополитичные черты, сместив акцент с национальной принадлежности героев на их общность с культурой и традициями предков, испокон веков живших на этом суровом и далеком от «большой земли» острове. И в этом смысле ирландцы и хакасцы оказались практически братьями. Кроме того, национальная хакасская музыка придала спектаклю особую лиричность.
Еще одна характерная особенность спектакля — почти все женские роли на сцене исполняют мужчины. Это не дань традициям национального хакасского театра и не следствие нехватки женщин в труппе театра — это особый режиссерский прием, призванный показать, во что превратились женские души за долгие годы жизни без любви на этом суровом острове. И одна только Хелен (актриса Юлия Чепашева) предстает на сцене в женском обличье. И хотя она ругается, дерется и вообще ведет себя, как парень, но в глубине ее души пока еще жива нежная девушка, способная любить и жаждущая быть любимой.
Вообще в постановках по МакДонаху прием, когда мужчины исполняют женские роли и наоборот, используется достаточно часто, и это нисколько не противоречит стилистике пьес. Например, в первоначальной версии спектакля «Красавица из Линэна» пермского театра «У Моста» в постановке Сергея Федотова роль Мэг исполнял актер Иван Маленьких, и в образе коварной старухи он был просто великолепен. В мире Мартина МакДонаха боль и уродство в человеческих взаимоотношениях часто показываются через призму черного юмора и гротеска, и удачно срежиссированные и сыгранные мужчинами женские роли — своеобразные пародии на женские образы — оказываются как нельзя кстати.
В таком же пародийном ключе в спектакле Хакасского национального драматического театра выведен и образ Джонни Патинмайка. Если тетушки калеки Билли, возрастные старые девы, занимающиеся бизнесом (торговлей в своем магазине), выдержаны в мужских тонах, то почему бы главному сплетнику острова, шоумену местного пошиба, не обзавестись некоторыми чертами женского облика?! И хакасский Патинмайк изящно и жеманно передвигается на каблуках, демонстрируя ноги в цветных лосинах, строит всем подряд глазки и кокетливо взмахивает длинными волосами, убранными в «конский хвост». Лично мне пластика, мимика и даже стиль одежды хакасского Патинмайка сильно напомнили манеру поведения Филиппа Киркорова — а ведь знаменитый российский шоумен, кажется, тоже мужчина. В итоге хакасский Патинмайк, как и реальный Киркоров, добился своей цели — каждое его появление на сцене сопровождалось восторгом публики. Правда, жители острова Имишмаан особого восторга от такого Патимайка не испытывали, а скорее наоборот, но это вполне соответствует оригинальному сюжету пьесы.
В целом спектакль не выходит за рамки текста МакДонаха, если не считать нескольких эпизодов, сделанных, скорее, в жанре стендапа. Так, в сцене визита доктора все актеры появляются в медицинских масках. В другом эпизоде калека Билли ругает непонятные тексты, которые ему давали читать в Америке, и в качестве примера зачитывает кусочек — на хакасском языке, что вызвало взрыв смеха у русскоязычной пермской публики. Однако при всей внешней легкости и обилии смешных моментов история калеки Билли ничуть не теряет своего изначального философского подтекста, скорее, он становится более доступным для понимания и для сопереживания.
И поэтому финал спектакля будет отмечен не юмором, а глубокой печалью. Образ лодки, на которой уплывают все жители Инишмаана, такие трогательные, ставшие нам почти родными за время спектакля, вызывает в душе печаль, но печаль светлую, исполненную верой во всепобеждающую любовь, черпающую силу в национальных корнях, вековых традициях и культуре своего народа.
